Арбитражный суд не стал рассматривать иск компании Дремлюги Д.В.
Арбитражный суд Приморского края рассматривает исковое заявление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации о признании недействительными договоров на вылов биоресурсов, о взыскании с ряда компаний в пользу Российской Федерации более 17 млрд рублей ущерба причиненного водным биологическим ресурсам, а также о взыскании с ряда физических лиц долей в компаниях в счет возмещения ущерба.
Ущерб взыскивается с компаний, которые де-юре находятся под контролем российских резидентов, но де-факто ими владеет опальный рыбопромышленник Дмитрий Дремлюга, отметило сетевое издание Konkurent.ru.
В числе ответчиков сам Дремлюга, его дочь Алена Дремлюга, топ-менеджеры и нынешние учредители рыбодобывающих предприятий, которые, как считает Генпрокуратура, находятся под влиянием Дремлюги, в том числе и ООО «Краб Марин».
Компания «Краб Марин» предъявила встречный иск в рамках судебного разбирательства о взыскании с Росрыболовства почти 3 млрд руб., уплаченных в качестве платы по договорам в случае признания их недействительными.
Однако арбитражный суд счел, что между исками отсутствует взаимная связь, встречные требования заявлены к лицу, не являющемуся истцом по делу. По этой причине исковое заявление ООО «Краб Марин» было возвращено.
ООО «Краб Марин» выиграл аукцион на право вылова волосатого четырехугольного краба в подзоне Приморье в 2017 году. За долю в 34% компания заплатила 1,2 млрд руб. Согласно открытым источникам, в тот момент ООО «Краб Марин» владели Алена Дремлюга и Ольга Левина – последняя имела отношение к «Зарубинской базе флота» (данная фирма тесно связана с Дмитрием Дремлюгой).
В настоящее время ООО «Краб Марин» находится под контролем Владимира Макарова и Юрия Далишнева. Сам Дремлюга уже давно живет в США, куда он скрылся после возбуждения уголовных дел в начале 2010-х, в том числе связанных с крабовыми аукционами.
АМКОР полагает, что прогнозы в подобных ситуациях – дело неблагодарное, но в свете последних политических и экономических реалий существует очень большая вероятность того, что деньги за указанные квоты останутся в государственном бюджете.